История моей бабушки началась в далеком 1936 году 29 мая, когда в небольшом украинском селе Ясеновое (Ахтырский район, Сумская область) в семье дорожного бригадира Федора Петренко и Анны Бобрышкиной родилась маленькая Мария.
Материнской ласки бабушка не помнит. Ей было всего три года, когда мама умерла от водянки, оставив после себя новорожденную сестренку. Через месяц не стало и младенца...
Юлия Пупынина (Сизикова), внучкаС этого момента началась взрослая, насыщенная множеством испытаний, жизнь Марии Федоровны Доценко (по отцу - Петренко). Ей едва исполнилось 5 лет, когда прогремели первые взрывы Великой Отечественной войны.
Я совсем маленькой была, когда объявили войну, но помню все. Помню, как танки шли по центральной улице, на которой стоял наш дом. Как и все любопытные ребятишки в том возрасте, на заборе висела подолгу — наблюдала за военными. Помню, магазин у нас был сельский. Так я, когда к нему через дорогу побежала, чуть под гусеницы танка не угодила... Как раз эшелон шел. Еле успела перескочить. Маленькая. Глупая. В первые же дни войны чуть не умерла...
Когда бомбы бросали на деревню, мы всей семьей прятались в погребе. У нас такие погреба в то время были, на сараи похожие. Еще и соседи прибегали к нам укрываться. Бывало, по несколько дней в этой сырости сидели. Ставили большой чугун. Разжигали в нем солому, ветки. Двери открывали, чтобы дым выходил... Вместо свечи масло подсолнечное наливали в чашечку. Поджигали - вот и получалась «бликалка» - что-то вроде горелки. Чтоб хоть немного друг друга видно было. Очистки картофельные ели. Помню, как чуть от голода не умерла. Но выжила...
У нас сад был большой. Груши, яблони цвели. Помню, как танки заезжали прямо в наш сад. Пушки затаскивали в ограду. Ветки ломали, обкладывали ими танки. Чтобы с самолетов не видно было. Прямо к нам домой заходили. И немцы, и итальянцы. Мачеха (отец сошелся после смерти матери с сельской женщиной) приготовит чугунок с какой-нибудь едой. Оставит на печи и сама на работу с отцом (отца на войну по старости не забрали). А я дома с утра до ночи на огороде, в саду. С пяти лет все делала по дому. Никакой работы не боялась.
Однажды в нашу хату зашли немецкие солдаты. Отца с мачехой тогда дома не было. Запрягли лошадь, забрали. Закололи корову. Застрелили из ружья кабана. На чердаке поймали всех курей. Всю еду, какая была, забрали. Как только меня не убили. Я на печь забралась. Укрылась тряпками. Думала, что опять смерть моя пришла. Такой ужас испытала, не дай Господь. Немец на печку полез. Начал искать, раскидал тряпки..., а там я лежу. Дрожу вся от страха. А он автомат опустил, достал из кармана фотографию с детьми. Тычет пальцем, мол, не бойся, не трону тебя, у самого такие маленькие. И...ушел. Но сначала закидал тряпками, чтоб другие немцы не нашли. А то не пощадили бы, убили...
Тогда никого не щадили: соседей убивали, дома горели, сараи полыхали, бомбы взрывались, снаряды... Мы еще маленькими научились различать самолеты: наш или вражеский. Знали, когда бежать в укрытие, а когда почта прилетела. Новостей от самых близких, кто ушел на фронт, ждали больше всего тогда. Помню, прилетит наш самолет, кидает потихоньку листовки на землю. Мы всей деревней бежали за ними, каждый в надежде получить хоть какую-то весточку о близких. Однажды такой самолет принес самую страшную для нашей семьи весть: при выполнении боевого задания была убита моя старшая сестра (дочь от первой жены прадеда Федора) — Анастасия Петренко. Она была радисткой и медсестрой в Киеве. Дежурила на посту, когда вражеский самолет бросил бомбу... В ее теле нашли 12 осколков от бомбы, она лишилась левой руки. Скончалась на месте. Ее прямо в Киеве и похоронили на Печерском кладбище. Уже после войны приезжали к отцу моему офицеры, привозили ордена. В честь сестры назвали улицу в нашем селе. В то время она так и называлась — улица Анастасии Петренко...
Грамотная она была, вот и умерла! Это я так думала после ее смерти. Даже школу бросила, всего два класса проучившись. А учителя и школьники к отцу приходили, просили Настины книги, тетради. Их у нее много было. Он все отдал, ничего себе не оставил...
Доценко Мария ФедоровнаПеребирая в памяти события тех страшных лет, бабушка то улыбается, то вытирает слезы. Я боюсь ее перебить. Ведь ее детские воспоминая — особенные. Они совсем не черно-белые. Нет! Самые яркие, запоминающиеся, полные красок... Страшных. Рыжих. Пепельных. Кроваво-алых... За время войны она не один раз была на краю «ужасной пропасти». Но ангелы-хранители сберегли ее для нас: пятерых детей, тринадцати внуков и семи правнуков. Она до сих пор в ангелов-хранителей верит. И молится каждый день. За еду, что ей дает Господь. За детей. За внуков. За правнуков... За светлую память своего старшего сына, моего дяди Вити, которого не стало в 2011 году, и, конечно же, за светлую память своего мужа, покойного деда Василия Доценко, которого нет уже три года.
История их жизни по-своему интересная. И, если позволите, достойна отдельных строк.
Юлия Пупынина (Сизикова), внучкаЛюбовь с первого взгляда... Многие скажут: «Абсурд!», но, помню, как мои дед Вася с бабой Машей говорили, что возможно все. Да-да, именно так, возможно влюбиться в человека за ТРИ дня и прожить с ним ВСЮ свою жизнь в любви и согласии. А началась эта история почти шестьдесят лет назад...
Юлия Пупынина (Сизикова), внучкаТогда Василий жил в Казахстане. Время было не из легких – послевоенное. Жениться не думал, не было в его селе милой сердцу и душе. Поехал он как-то в гости к родственникам на Украину. Вечером, как и все молодые люди, отправился на танцы. Хуторянок там – глаза разбегаются! А он бравым парнем был: высокий, широкоплечий, чернявый, как в то время говорили, да кудрявый. В такого влюбиться – труда не составляло! Только вот Василий чувствовал, что суженая его с первого взгляда сразит. Так и получилось. Увидел прекрасную дивчину да и влюбился! О чувстве своем постеснялся признаться молодой девушке. Мария о любви казахстанца узнала только на следующий день, когда сваты пришли в их скромную хату.
Когда мои родственники спросили у меня, согласна ли я выйти за него замуж, я ответила, что если он мил вам, то и мне будет мил. Мои родственники знали его родных, потому так быстро согласились. А мне терять было нечего. Отец с мачехой воспитывали. Много работали. Ласку большую не дарили детям – некогда было...
Доценко Мария Федоровна
На том и порешили. Через три дня знакомства Василий и Мария стали мужем и женой. В 21 год моя бабушка уехала в Казахстан, где до сих пор и живет. Пятьдесят пять лет мои дедушка с бабушкой прожили вместе в горе и радости. А радость их была в детях. Прямо, как в сказке: четыре сыночка и лапочка-дочка (моя мама). Много в жизни повидали: в трудные советские годы работали не покладая рук – баба Маша на складе зерно кидала, а дед Вася на пилораме с утра до ночи. Не заметили, как дети выросли... До последних дней своих мой дед каждый день целовал свою любимую бабушку, а она ему в ответ на ломаном украинском отвечала: «Мий сладкий!».
Юлия Пупынина (Сизикова), внучка...Она победила свой детский страх во время войны, победила одиночество, подарив жизнь трем поколениям, победила рак, когда только самые близкие верили в ее исцеление, пережила потерю сына и мужа, и уже сама просила у Всевышнего вечного покоя... Но... еще не время.
На днях у моей бабушки родился седьмой правнук. «Теперь буду палкой от себя болезни гнать! Мне еще нужно, как минимум, еще столько же дождаться», - с юмором говорит любимая моя бабушка. Дай Бог ей здоровья!
Юлия Пупынина (Сизикова), внучкаО детях войны
Детям, пережившим ту войну,
Поклониться нужно до земли!
В поле, в оккупации, в плену,
Продержались, выжили, смогли!
У станков стояли, как бойцы,
На пределе сил,
но не прогнулись
И молились, чтобы их отцы
С бойни той немыслимой вернулись.
Дети, что без детства повзрослели,
Дети, обделенные войной,
Вы в ту пору досыта не ели,
Но честны перед своей страной.
Мерзли вы в нетопленных квартирах,
В гетто умирали и в печах.
Было неуютно, страшно, сыро,
Но несли на слабеньких плечах
Ношу непомерную, святую,
Чтоб скорее мира час настал.
Истину познавшие простую.
Каждый на своем посту стоял.
Девочки и мальчики войны!
На земле осталось вас немного.
Дочери страны! Ее сыны!
Чистые пред Родиной и Богом!
В этот день и горестный, и светлый,
Поклониться от души должны
Мы живым и недожившим детям
Той большой и праведной войны!
Мира вам, здоровья, долголетья,
Доброты, душевного тепла!
И пускай нигде на целом свете
Детство вновь не отберет война!